В гостях программы «Неделя» на СТВ Александр Торшин – первый вице-спикер российского сената, впрочем, больше известный своим предложениями: создать на пространстве СНГ собственный суд по правам человека, раздать по весне лопаты представителям всех политических партий, что бы те вскопали гигантский огород. Правда, в беседе с ведущим программы Торшин больше откровенничал об американских выборах и белорусских продуктах.

Вы как-то сказали, что в Беларусь приезжаете как на дачу. Потому что расстояние такое? Или выращиваете тут овощи?

Александр Торшин:
Нет, овощи не выращиваю, но состояние души такое празднично-отдохновенное, потому что здесь, на самом деле, и воздух другой, и люди улыбаются чаще, чем у нас, в Москве, я имею в виду.

Общаясь с журналистами, вы признались, что хотели бы потрогать белорусские МАЗы, да вот как-то не случилось.

Александр Торшин:
МАЗ? Да нет, МАЗ это вообще моя любимая машина. Две недели назад я был на выставке на нашем ВВЦ и там, собственно говоря, видел передвижной комбикормовый завод, который сделан в Беларуси на базе МАЗа. Я его и по морде погладил, и в кабину залез, посмотрел. Мне эта машина нравится. С детства мечтал, собственно говоря, что-нибудь где-нибудь дорасти до водителя МАЗА. Но не получилось. Все ведь мы мечтали: кто-то быть космонавтом, кто-то моряком, кто-то ученым.  А тут как твиттер не откроешь, какие-то ругательства идут по поводу политиков. Но это известное дело.

Вы как-то у себя в твиттере обижались, что вас оскорбил какой-то аноним.

Александр Торшин:
Ой, было. Анонимы постоянно оскорбляют. Считаю, что это вообще поведение непорядочное - анонимно оскорблять. Например, в моем твиттере написано кто я, откуда я и чего, биография. Чего ж это исподтишка, из-за угла браниться. Постыдное дело. Там даже не знаешь, как ответить и кто это вообще. Знаете, при всем при том, что я являюсь представителем старшего поколения, тем не менее мы недавно взяли и внесли (коллектив авторов из 6 человек) закон о новом порядке формирования общественной палаты в Российской Федерации. Эта палата будет избираться через Интернет. Мы впервые в истории российского законодательства взяли и законом закрепили возможность интернет-голосования. Сейчас тоже массу критики выслушиваем на эту тему. Понятно, что возможности фальсификации в Интернете куда больше, чем возможности при обычной системе голосования, намного.

Это потому, что предложение и требование Запада, ОБСЕ? В частности, давайте будем более прозрачными?

Александр Торшин:
Нет, какие там. Да вы знаете, что еще такой прозрачной системы как в Беларуси, еще поискать. Я вам говорю совершенно со знанием дела. В прошлом году съездил я как наблюдатель независимый, подчеркиваю, статус очень важен для американцев, от кого ты приезжаешь. Например, в ряде штатов было сказано, что от ОБСЕ наблюдателей не пустят. Не пустят – и все. Потому что считают, что эта организация вмешивается во внутренние дела Соединенных Штатов Америки.

А в Техасе, кажется, дело до суда даже дошло?

Александр Торшин:
Да не до суда, но до прямых угроз посадить дошло. Но никто не стал испытывать судьбу и от ОБСЕ туда ехать. Просто и все. У американцев это небезразлично, они очень правильно, на мой взгляд, относятся к себе и себя уважают – почему это кто-то будет приезжать? И вообще надо сказать, что американская система очень сильно забюрократизирована, очень жесткая. Например, как может вести себя наблюдатель от России, скажем, и Беларуси?  Получил бейджик наблюдателя от России и на любой избирательный участок можешь пройти спокойно совершенно понаблюдать. Хочешь на открытие, хочешь на подсчет, хочешь на что хочешь - совершенно нет разницы. В Штатах там немножко варьируется, конечно, каждый штат по-своему. Но там, если ты в одном районе, сходи сначала в районную избирательную комиссию, получи разрешение в этом районе наблюдать за выборами. Пожалуйста, зарегистрировался – прошел. Поехал в следующий район, а он рядом, 10 минут езды на машине, сначала сходи в избирательную комиссию района, еще раз зарегистрируйся, но уже в этом районе, и так дальше. И перед дверью у тебя обязательно спросят: вы от ОБСЕ?  А я говорю: «Нет».

А как же зрелая американская демократия?

Александр Торшин:
А вот она – зрелая американская демократия. И знаете, что на самом деле? На один участок захожу, смотрю: табличка висит, она красивая, в виде грамоты, благодарности от властей. На этом избирательной участке, оказывается, добились очень хорошего результата – у них 67% избирателей проголосовало досрочно. У них есть соревнование на этот счет.

Это одна из претензий к белорусским выборам...

Александр Торшин:
Еще какая претензия, понимаете! Это ставили в укор. В США не так. Чем больше проголосуют досрочно, тем больше благодарности получат организаторы выборов на этом избирательном участке. Я думаю, что здесь вот у американцев учиться надо и следовать. И как только в следующий раз кто-нибудь когда-нибудь мне скажет, что в Беларуси выборы непрозрачны, потому что там где-то около 20%... Я говорю: очень непрозрачные выборы, плохие, по сравнению с США никуда не годные вообще! Там по 50-60% голосуют, а белорусам до этого еще надо расти. Вот давайте догоним и перегоним Америку по этому показателю. Потому что выборы – не ради выборов, выборы - не ради партии, выборы – ради граждан. Ели гражданину удобней прийти и проголосовать не в день голосования, а раньше, welcomе (добро пожаловать), на самом деле. Под него надо подстраиваться - хотите, не хотите, нравится вам это, не нравится. Что у нас получилось в России? Не как в Беларуси. Вот и мы еще делаем ошибки, которые иначе как издержками демократии не назовешь. Взяли, ну что, по просьбам трудящихся оппозиционеров, я не ерничаю, многопартийность у нас - пожалуйста, 500 человек набрал сторонников, на Кавказе какой-нибудь человек просто родственников обзвонил, там 600 человек будет, и осную партию какую-нибудь. Партию любителей хинкаля. Нормально. Она будет зарегистрирована – не вопрос. Позвонили в один район, в другой – хинкали везде любят. Ну или пельмени у нас...

Сейчас, кажется, более 100 партий?

Александр Торшин:
Подали заявки, их будет больше 100. Но сейчас зарегистрировано 55. Которые уже сейчас могут на сентябрьских выборах подать заявки на участие в Госдуме, вы представляете, что это будет?

Но Вы как-то предложили закупить лопаты в своей родной республике и раздать им весной. Это шутка была?

Александр Торшин:
Какая шутка. Вы знаете, без шуток в политике не бывает. Потому что, когда доходит до абсурда, что тут шутийного. Если 55 партий выйдут на выборы сентябрьские, на региональные, зарегистрируют своих кандидатов, то длина бюллетеня будет ровно 170 см. Если это будет национальная республика, типа моей Марийской, а у нас три национальных языка – русский, горно-марийский и лугово-марийский - значит умножайте на три. 170 см × 3 – вот посчитайте, какой будет бюллетень и за каких идиотов нас будет принимать избиратель, если вместо привычного формата бюллетеня А4 ему вручат рулон, сильно смахивающий на туалетную бумагу. И, кстати, в Украине где-то лет 8 назад такие бюллетени были. Вот такой 150 см бюллетень на выборах в Верховную Раду, а к нему еще три бюллетеня – сельская, городская, то се, пятое-десятое. Пришлось применять прогрессивную технику, совершенно «инновационную». Взяли и закупили метровые линейки школьные. Это не лопаты. Это просто запихивают, а потом секретарь избирательной комиссии приходит и трамбует бюллетени. У меня есть снимки такие.

У нас выборы-то не по партийным спискам, в Беларуси, я имею в виду.

Александр Торшин:
А я это говорю о том, если кто-то из вас все-таки придумает по этому пути пойти, посмотрите, какие будут сложности. И что эти сложности будут неизбежны.

Одно из ваших предложений – создать на пространстве СНГ свой собственный суд по правам человека. Это будет противовес Страсбургу?

Александр Торшин:
Никакого противовеса Страсбургу не будет. Это будет наоборот дополнительная возможность демократии. Человек будет выбирать - сюда или туда ехать подавать свою жалобу. Ведь когда говорят о том, что Страсбург это очень демократично, очень хорошо, у меня есть свой подход к этому делу, понимаете? На самом деле, что там демократичного, что там хорошо, когда Россию в Страсбурге поставили в один ряд с такими великими государствами как Монако, Лихтенштейн. Конечно, они большие известные, особенно Монако, живет с игорного бизнеса – хорошо. Можно поставить знак равенства с Россией. Я ерничаю откровенно. Но даже дело не в этом. Понимаете в чем дело? Почему молчат о том, что дело-то это платное? Нет, суд бесплатный сам по себе. Он существует на взносы, понятно. Но посмотрите, сколько понадобится денег на адвоката, на переводчика, на то, чтобы доехать до Страсбурга, если понадобится что-то там уточнить, на то, чтобы постоять в очереди, а очередь там огромная, и так далее. Зачем? Вот будет свой собственный. А вы знаете, что он создан, собственно говоря? Это специальная комиссия по правам человека. Кстати, с центром в Минске.

По поводу продовольственной безопасности, которую президент Путин поручил на днях обеспечить в ближайшие годы. В нашей программе неоднократно были российские губернаторы – все, каждый двумя руками за: давайте наращивать объемы поставок вашей колбасы, молока и другого продовольствия. Но как только речь заходит о федеральном уровне, лишняя фура колбасы ушла в сторону России, господин Онищенко перевозбудился.

Александр Торшин:
Он медийный человек, понимаете? У него ипостась такая и судьба такая, что поделать. Он этот крест несет. И я считаю, успешно. На московском столе сейчас очень много продуктов из Беларуси: и колбаса, и сало, и молочные продукты. У меня недалеко рынок. Могу назвать – Кунцевский рынок. Был один лоточек белорусский, один магазинчик такой на этом рынке, сейчас пять. Радуемся. Нормально. И очень вкусные продукты там, люди ходят, закупаются.

Это ваше лобби?

Александр Торшин:
В том числе. Знаете, а я лоббирую кошельком – я покупаю. Я об этом не говорю, я как только захожу на Кунцевский рынок, я прямой, у меня там есть свой продавец. А если еще летняя торговля выездная, белорусская, вдоль этого самого Осеннего бульвара, который у нас есть, там еще дешевле, поскольку не на крытом рынке, а вот так вот – прямо с машины. Еще не было такого, не видел, чтобы машина из Беларуси пришла с продуктами и ушла с продуктами. Люди ждут субботу и воскресенье, откладывают походы в наши гипермаркеты, где там что не посмотришь, то обязательно с соевыми добавками, так сказать, и так далее. Да нам не нужна соя вообще, мы не любим. Мы любим натуральное. Поэтому кошельком голосуем за это. Поэтому с Москвой вопросов нет. В Смоленске, Смоленской области, там вообще... Неспроста госпожа Клинтон перед дембелем перевозбудилась, сказала о том, что нельзя допустить восстановления общего постсоветского пространства. Например, хочется спросить, какое ваше дело, мадам? Я не знаю, что такое. Что, вас там белорусы совсем отжали, так сказать, с ваших рынков? Да там просто и не пахнет Беларусью, вы же не пустите никуда. Но, тем не менее, вот такое возбуждение есть. А в Смоленской области, ну что? Я вот разговаривал с местными. Если там, скажем, где-то на селе при границе между Россией и Беларусью вдруг у женщины экстренные роды и так далее, что делает опытный врач? Он звонит в свою больницу и в белорусскую. Там у тебя все готово? Значит мест нет, можем в коридор положить (у нас). А белорусы говорят: ладно, везите к нам, у нас есть.  И никаких границ. Ее привезут туда. Или, например, на уборочной сплошь и рядом. Все, отубирались: «Пару комбайнов нам дашь? - Дам, Петя». Все, комбайны пошли из Беларуси сюда. Помогли по-соседски. Так же, как и другая приграничная торговля. Я думаю, таким же образом и в Брянской области. А когда Дни единения, когда выкатывают на границы каждый свое сало, каждый свои колбасы – это такое гулянье! И насильно, за рукав, туда никто не тащит. Люди уже заранее знают, что можно пойти, погулять, отдохнуть.

Вам сейчас, наверное, сложнее будет купить белорусскую колбасу на вашем московском рынке? Ведь сейчас вступили в ВТО и конкуренция обостряется.

Александр Торшин:
Это что это такое? Вы думаете, что я какой-нибудь там, который голландскую колбасу, которая в три раза дороже и менее вкусная, буду покупать? Нет, ни в коем случае. Пускай приходят. Этого не будет. Дело в том, что существующие связи не противоречат нашему вступлению в ВТО. Там нет специальных ограничений, что можете отныне и навеки теперь пользоваться только товарами, которые производят члены ВТО. Да ни в коем случае. Нет, конечно. Просто будут покупать то, что лучше. Сейчас белорусские – лучше и привычнее. Мы адаптированы. Знаете, иногда ведь бывает еще и предпочтение. Вот есть, не буду называть, страны – у них шикарные кухни. Они сами едят-объедаются, и нам ради экзотики можно съесть. А с другой стороны, она острая, она подается с уксусом и так далее. Им нравится. А мы в другой парадигме продовольственной. Мы это можем как экзотику, как чудо-чудное заморское попробовать один разочек, но вообще есть не будем. И поэтому, скажем, посмотреть картошку, которая идет из Голландии, и картошку белорусскую, на мой вкус...

Но картошка из Голландии идет по европейским стандартам.

Александр Торшин:
Мне не стандарт, мне вкус важен. Мне чтобы в мундире отварил, чтобы она потрескалась. Я прихожу голодный, ставлю картошку белорусскую. Она разная – маленькая, большая. Я-то знаю, что маленькая готова уже, я ее вытащу через 10 минут, а остальная пусть доваривается. И уже что-то для утоления первого голода, с тем же салом, есть.

Столичное телевидение