21 августа мы отметили 135-летие с начала легендарных оборонительных боев на Шипкинском перевале

... Шла русско-турецкая война 1877–1878 годов (в Болгарии она называется Освободительной войной). 7 июля 1877 года передовой отряд русской армии (10,5 тысячи человек при 32 орудиях) под командованием потомка старинного белорусского рода генерал-лейтенанта И. В. Гурко перешел в наступление, освободил древнюю столицу Болгарии Тырново. И 17 июля подошел к южной стороне труднодоступного горного перевала Шипка, который занимал пятитысячный турецкий отряд под командованием Хулюсси-паши.

После двухдневных боев перевал был взят, а отряд Гурко, развивая наступление, преодолел Балканы и освободил города Стару Загору и Нову Загору. Но навстречу русским уже спешила 37-тысячная турецкая армия Сулеймана-паши. Давать встречное сражение малыми силами Гурко не рискнул и отошел назад на перевал. После этого оборона Шипки была поручена Южному отряду под командованием генерал-майора Н. Г. Столетова. Все понимали, что Сулейман-паша попытается во что бы то ни стало выбить русских с перевала и отбросить их назад, в северную Болгарию.

Шипкинская позиция была крайне неудобной – она растянулась на два километра по фронту, будучи при этом глубиной всего от 60 м до 1 км, к тому же отлично простреливалась со всех окружавших ее высот. Русские войска как могли укреплялись на этой крайне невыгодной, но очень важной позиции — отрыли двухъярусные окопы, соорудили завалы и «волчьи ямы», разместили на самых опасных направлениях артиллерийские батареи. И противник не заставил себя ждать – 20 августа у перевала сосредоточились войска Сулейман-паши: 12 тысяч человек при шести орудиях. Отряд Столетова по численности уступал втрое (из четырех тысяч бойцов две тысячи составляли болгары-ополченцы), но по количеству орудий превосходил турок почти впятеро.

С утра 21 августа турецкая артиллерия начала усиленную бомбардировку Шипки. Затем с юга и востока последовали атаки вражеской пехоты, завязался яростный бой. День 22 августа прошел в пушечной и ружейной перестрелке, а с рассветом 23 августа схватка возобновилась. К 10 часам русские позиции были охвачены турками с трех сторон, в 14 часов отдельные вражеские части зашли русским в тыл, но были отброшены.

Ярость ближнего боя достигла крайности – в ход, помимо штыков и прикладов, пошли камни, закипела жестокая рукопашная… Ситуация уже казалась критической, но в 18 часов на позицию прибыли резервы – 16-й стрелковый батальон, а затем и прочие батальоны русской 4-й стрелковой бригады. Свежие силы смяли и отбросили измотанных схваткой турок, хотя и недалеко – вражеские позиции размещались всего в пятистах шагах.

В ночь на 24 августа Шипка получила очередное пополнение – подошли резервы под командованием генерал-майора М. И. Драгомирова. Численность русского отряда составляла уже 14.200 человек при 39 орудиях. На рассвете началась атака турок на центральный участок русской позиции, а затем и на гору святого Николая, но обе атаки были отражены. День 25 августа прошел в попытках русских войск завладеть высотами Лесной Курган и Лысая Гора, но решающего успеха ни одна из сторон добиться не сумела.

Всего за шесть дней боев на Шипке русские потеряли 3640 человек, из них двух генералов и 131 офицера. Потери турок составили 8200 человек, в том числе 234 офицера. 27 августа позицию на Шипке заняли 14-я пехотная дивизия и 4-я стрелковая бригада под общим командованием генерал-майора М. Ф. Петрушевского.

Дальше было знаменитое «шипкинское сидение». Вплоть до зимы русские войска удерживали стратегически важный перевал, подвергаясь постоянным обстрелам противника. Генерал-майор В. В. Манштейн, воевавший на Шипке, вспоминал: «Никакого движения, все ползком; лишь приподнимешься – и снизу за грудой валунов тебя подстерегает смерть. Сменялись, ползая по-пластунски». С наступлением зимы прибавились еще и сильные морозы, метели и снегопады – число обмороженных доходило тогда до 400 человек в день, за полтора месяца три полка 14-й пехотной дивизии полностью погибли от переохлаждения… Именно зимнему периоду «сидения» посвящена знаменитая картина В. В. Верещагина «На Шипке все спокойно» – она изображает заметенного метелью русского часового на перевале. Свирепствовали в войсках и болезни. С 17 сентября 1877 по 5 января 1878 года русские потери от огня противника составили около 700 человек, а больными – 9,5 тысячи.

Завершилась эта эпопея 8–9 января 1878 года, когда от турок была освобождена деревня Шипка. Руководивший той дерзкой операцией полковник Э. В. Жиржинский получил почетнейшую награду – орден святого Георгия IV степени.

В воспоминаниях В. В. Манштейна описана горячая встреча, которую болгары устроили спустившимся с гор русским полкам: «Все словно с ума сходили. Люди бегали как пьяные, кричали, стреляли, останавливали солдат расспросами: из какой ты дивизии? И если солдат оказывался из 9-й или 14-й дивизии, кричали: ну, здорово, пойдем, выпьем по стаканчику!».

Война перешла в завершающую стадию, русские стояли в 15 километрах от Стамбула… И 3 марта стороны подписали Сан-Стефанский мирный договор. Эта дата стала национальным праздником Болгарии, после долгого перерыва возродившей свою государственную независимость.

*     *    *

…Можно задать вопрос: а что связывает Беларусь с далекой Шипкой и вообще с русско-турецкой войной 1877-1878 годов? Оказывается, на удивление многое.

В составе русских войск за свободу братского славянского народа воевали многие тысячи белорусов и уроженцев наших мест. Именно 54-й пехотный Минский полк в ходе той войны первым форсировал Дунай и 17 июня 1877 года освободил город Свиштов, положив начало освобождению Болгарии от турецкого владычества. Шефом того полка был уроженец Слуцка генерал от инфантерии Артур Адамович Непокойчицкий. Он занимал в армии высокую должность начальника полевого штаба, то есть фактически планировал все боевые действия.

Кстати, именно Непокойчицкий собрал самый богатый «урожай» наград за всю войну: в июне 1877 года он получил орден святого Георгия III степени, а в ноябре того же года – святого Георгия II степени. Учитывая, что тот же орден IV степени у него был с 1852-го, генерал-белорус стал одним из очень немногих обладателей такого количества Георгиевских наград за всю историю русской армии (кавалерами всех четырех степеней стали только четыре человека – М. И. Кутузов, М. Б. Барклай-де-Толли, И. И. Дибич и И. Ф. Паскевич).

И был Непокойчицкий, кстати, вовсе не бездушным «сухарем»-штабистом, каким он показан в фильме «Герои Шипки», а генералом с огромным боевым опытом. Он геройски сражался на Кавказе, в Венгрии, во время Крымской войны. Даже удивительно, что имя самого заслуженного полководца – уроженца Слуцка до сих пор не увековечено в его родном городе...

Соперничавший с Непокойчицким по числу «Георгиев» знаменитый «Белый генерал» – Михаил Дмитриевич Скобелев, ставший символом победы в той войне, в 1881 году получил назначение в Минск, на должность командующего 4-м армейским корпусом. Легко представить себе, с каким восторгом смотрели минчане на легендарного полководца!.. Скобелев был избран почетным гражданином Минска, а после смерти генерала в 1882 году в его честь была названа Скобелевская улица (ныне – Красноармейская).

С Беларусью оказались связаны имена и еще двух шипкинских героев – генералов Михаила Фомича Петрушевского и Эдуарда Викентьевича Жиржинского. Первый, как мы помним, командовал 14-й пехотной дивизией во время ее «шипкинского сидения», а второй поставил в нем убедительную точку, освободив во главе бригады 9-й пехотной дивизии деревню Шипка. Так вот, Петрушевский сменил Скобелева в должности командующего 4-м армейским корпусом и прослужил в Минске с 1882 по 1891 год, а Жиржинский с 1888 по 1892 год командовал расквартированной на белорусской земле 30-й пехотной дивизией.

Э. В. Жиржинский, добавим, был похоронен на Военном кладбище в Минске. Сегодня у каждого есть возможность почтить память этого героя Шипки – его могила прекрасно сохранилась. Там же, на Военном кладбище, покоятся другие участники русско-турецкой войны – подполковники А. Т. Дехтярев, В. К. Жежеро и С. К. Абрамов (в 1883-1885 годах он служил и в болгарской армии), генерал-майор И. А. Бырдин. Все они за храбрость, проявленную на фронте, удостоились боевых орденов.

А через несколько лет после смерти Жиржинского, в 1898-м, буквально рядом с его могилой архитектором В. И. Струевым был воздвигнут один из красивейших православных храмов Беларуси, посвященный святому благоверному князю Александру Невскому. Этот уникальный храм стал не только полковым собором 119-го пехотного Коломенского полка, но и памятником всем белорусским воинам, павшим в Болгарии.

История строительства церкви также напрямую связана с балканской страной. Дело в том, что во время войны солдаты лейб-гвардии Кексгольмского полка подобрали на поле боя маленькую болгарскую девочку. Спасенная «дочь полка» стала всеобщей любимицей, была названа Марией Кексгольмской, а офицеры завели на ее имя специальный банковский счет, на который поступали их карточные выигрыши. Именно с того счета и взяли первые 20 тысяч рублей на строительство храма в Минске (потом эти деньги девушке, разумеется, вернули).

Судьба Марии Кексгольмской сложилась довольно необычно – окончив Варшавский женский институт, она в 1901 году поселилась в Могилеве, где вышла замуж за гусарского корнета Александра Шлеммера. На свадьбу генерал А. А. Непокойчицкий подарил Марии дом. А после смерти дочери и гибели мужа на Первой мировой Мария Кексгольмская посвятила свою жизнь заботе о раненых и увечных воинах. На ее средства были оснащены несколько госпиталей в Могилеве, Гомеле и Бобруйске. До 1922 года уроженка Болгарии работала главным врачом Могилевского дома призрения…

Храм святого Александра Невского, в основу строительства которого легли деньги со счета болгарской «дочери полка», и сейчас украшает собой Минск. Все желающие могут зайти в него и прочесть на его стенах выбитые на века 118 имен погибших при взятии Плевны героев-соотечественников – офицеров и нижних чинов 119-го пехотного Коломенского полка и 30-й артиллерийской бригады. В храме по сей день хранится уникальная полковая походная церковь, с которой коломенцы 135 лет назад прошли боевыми дорогами русско-турецкой войны. Каждый год 3 марта здесь проходит поминальная служба в честь героев, на которой присутствуют представители посольства Республики Болгария в Беларуси…

Непредсказуемы порой повороты истории. И, наверное, никто из участников войны 1877-1878 годов не предполагал, что может когда-либо оказаться на болгарской земле вторично, еще раз повидать Шипку. Только уже не в статусе освободителя, а как изгнанник, навсегда покинувший Родину…

После революции и Гражданской войны около двух тысяч ветеранов «шипкинского сидения», эвакуировавшихся из Крыма вместе с армией Врангеля, нашли приют в Болгарии. В их числе были и многие выходцы из Беларуси.

Несмотря на то что в Великой войне 1914-1918 годов Болгария участвовала на стороне противников России, общая вера и общая память о временах Шипки сделали свое дело – славянская страна протянула изгнанникам руку помощи. Случай беспрецедентный: ветеранам русско-турецкой спустя полвека после окончания той войны назначили в Болгарии пенсии!.. Кстати, закон категорически запрещал делать это в отношении неграждан Болгарии, но депутаты Народного собрания нашли выход – обозначили их как «ежемесячное пособие». И размер у него был немалый – 2.000, а позднее – 2.500 левов в месяц (для сравнения: командир полка болгарской армии получал в то время 6.000 левов). В распоряжение ветеранов царь Болгарии Борис III выделил здание бывшей русской духовной семинарии, расположенной в… горном селе Шипка. Да, в том самом, где полвека назад юные прапорщики и подпоручики, а теперь седые увечные полковники и генералы проливали кровь за свободу Болгарии…

История Шипкинского инвалидного дома еще ждет своего исследователя. Этот приют существовал в Болгарии с начала 1920-х годов по 1950-й, до 1934 года он находился в экстерриториальной собственности СССР. Сейчас о нем напоминает разве что заброшенное, полностью слившееся с горным лесом кладбище, на котором затерялись сотни могил. В 2010-м по инициативе белорусских энтузиастов был начат сбор сведений об этом кладбище, и на данный момент уже точно известны имена и судьбы 57 людей, погребенных там.

Среди белорусских ветеранов Освободительной войны, нашедших последний приют в Болгарии, — генерал от инфантерии М. К. Войцеховский (уроженец Витебска, умер в 1946 г.), генерал-майор О. Л. Няньковский-Войнилович (уроженец Могилевщины, умер в 1940 г.), полковник В. В. Тарасов (уроженец Витебска, умер в 1946 г.), выпускник Полоцкого кадетского корпуса генерал-майор А. Ф. Макалинский, потомки белорусских дворянских родов – генерал-майоры князь М. М. Гедройц и А. С. Адамович… А генерал-лейтенант А. А. Толмачев всю войну прошел в составе 54-го Минского полка, а затем служил в Минском военном округе. Часть шипковцев покоится в Софии, на 91-м участке Центрального кладбища, который совсем недавно был приведен в порядок и обихожен благодаря стараниям Союза русских инвалидов в Болгарии и его председателя академика В. П. Гаристова.

А ведь и в Беларуси, как ни удивительно, есть болгарские могилы. К примеру, на старом кладбище Дрогичина покоится уроженец города Русе Тодор Николов (Федор Николаевич) Минков (1830-1906) – выдающийся болгарский просветитель и педагог. 23-летним юношей он добровольцем вступил в ряды русской армии, сражался под Севастополем. А в 1867 году на свои средства основал в Николаеве Южнославянский пансион – учебное заведение, из стен которого вышла практически вся политическая, культурная и научная элита будущей независимой Болгарии: премьер-министр, восемь министров, три академика…

За свои заслуги Минков был удостоен нескольких российских орденов, дослужился до чина действительного статского советника. Впоследствии жизнь забросила его на белорусскую землю, здесь Минков и окончил свои дни. Между тем практически во всех болгарских источниках значится, что он «умер в Николаеве» или «умер в России»... Имя просветителя еще в 1906 году получила и до сих пор носит одна из самых престижных школ Софии, в его честь в современной Болгарии названы улицы и даже торговые фирмы.

... А еще на Шипке стоит уникальный храм-памятник Рождества Христова, посвященный всем погибшим во время Освободительной войны. Храм, удивительно похожий по архитектуре на тот, что четырьмя годами раньше был возведен в Минске.

ВЯЧЕСЛАВ БОНДАРЕНКО, член Союза писателей Беларуси, телеведущий

Белорусская военная газета